РОДИТЕЛИ, РОДСТВЕННИКИ, ЖЕНЫ, ДЕТИ

Рената Блюме

Родилась 3 мая 1944, Бад Вилдунг. Немецкая киноактриса, дебютировавшая в 1964 в главной роли в картине Конрада Вольфа "Расколотое небо". Нашему зрителю знакома по фильмам: "Замерзшие молнии" (1967), "Ульзана" (1974), "Дело в замке" (1979), "Архив смерти" (1980), "Мартин Лютер" (1983). С 1973 года снимается на телевидении. В 1980 году сыграла Женни Маркс в фильме Льва Кулиджанова "Карл Маркс. Молодые годы" и получила за это Ленинскую премию.

В 1981 году стала третьей женой Дина Рида, который усыновил ее сына Александра от предыдущего брака.

Интервью с Ренатой Блюме.

Береговые идиллии озера Zeuthener see. Здесь уже 20 лет живет актриса Рената Блюме. Она имеет известное имя, для которого открываются все двери. Актерская карьера Р. Блюме началась в 1964 г. с фильма "Расколотое небо". Ей не помешали даже изменения в стране: она продолжала работать как актриса театра. Счастлива она была и с режиссером Франком Байером, ее первым супругом. Сын пары, Александр Рид, является также актером. Только таинственная смерть ее второго мужа в 1986 снова и снова приводила ее в в крупные газетные заголовки. Она каждый раз скрывалась в молчании, не хотела быть известной только как вдова бывшей звезды. Она живет далеко на юго-востоке Берлина, посереди леса и озер.

- Не слишком одиноко ли для женщины?

- Я живу здесь уже 20 лет. Все здесь знакомо мне. Если я учу текст, я охотно гуляю при этом в лесу и не боюсь. Здесь однажды я записала свой рабочий марафон: По сентябрь 99-го я работала при фестивалях Stеrtebeker в Ralswiek, затем я играла в театре в Мюнхене. Это продолжалось до весны, потом был театр в Дюссельдорфе и там после Oybin, представления на Рюген. Остаток года я отдала для кинофильма "Брат Бенджамина" и передачам на MDR. После этой нагрузки мне просто необходим отдых.

- А кто обогревал в это время дом и ждал Вашего возвращения домой?

- Мой сын Александр часто бывает у меня. Но на это Вы, конечно, не намекаете. Очень коротко: другого мужчины в моем доме нет. Но не в моей жизни. Уже год я снова влюблена.

- Кто этот новый мужчина?

- Я не хочу говорить на эту тему. Скажу только: он не является актером.

- Почему Вы не сближаетесь с Вашей новой любовью?

- Я знаю после всех моих опытов, что не хочу больше жить совместно с мужчиной. Это связано, конечно, с моей профессией. Он постоянно должен был бы ездить за мной. Кроме того, я предпочитаю свободное одиночество. Я веду самостоятельную жизнь с 21 года. Тогда я заключила уже дополнительное страхование пенсии. Причина проста: Я не хотела, чтобы мужчина поддерживал меня или оставался совсем у меня, чтобы меня содержать. Я хочу не зависеть от него, чтобы наши отношения всегда оставались добровольным. Я хочу быть всегда возлюбленной.

- Все же Вы сочетались браком уже как молодая женщина...

- Здесь нет противоречия. Я сочеталась браком в 1969 с режиссером Франком Байером. Он был моей первой большой любовью. Это было чудесное время. На ДЕФА заканчивалась съемка фильма "Дорожка из камней", и Франк приехал в Дрезден, где я играла в театре. Мы имели только одну комнату и узкую тахту, которую мы должны были отодвигать от стены, чтобы мы подходили с обеих сторон. Если мы хотели смотреть телевизор, мы должны были выдвигать детскую кровать с нашим сыном Александром в прихожую. Денег у нас было мало, я получала приблизительно 450 марок в месяц как дебютантка. Но мы были счастливы все же.

- И что же разбило эту идиллию?

- Когда у Франка появились новые увлеченности, многое стало расходиться. Тогда мы имели, правда, деньги, но уже не были счастливы. Брак начинал разваливаться – до тех пор пока я не подала в 1974 на развод. Я еще вспоминаю, как кисло я реагировала, если мой муж исчезал после еды внезапно в своей комнате и писал сценарии. Он был именно рабочей лошадью. Сегодня я говорю, что он был более важным, чем я – он имел больший опыт, делал лучшие фильмы. Однако тогда я чувствовала себя иначе, и на меня и мою профессию слишком мало обращали внимания – и тогда брак моих родителей приходил мне на ум.

- Дочери часто не хотят быть такими, как их матери. А Вы?

- Я просто хотела наслаждаться моей жизнью больше, чем моя мать. Она отказалась от всего в пользу детей и мужа. Но она не чувствовала жертвенность. Это было содержанием ее жизни. У меня же эгоизм был уже выраженным. Я была честолюбива и хотела быть хорошей актрисой.

- Вы сыграли, наряду с многочисленными ролями театра, в больше чем 40 телевизионных фильмах и фильмах ДЕФА за счет личного счастья?

- Я часто ставила перед собой этот вопрос: Почему я покинула Франка Байера? Он был очень цельным человеком, хотя с ним происходили тяжелые перемены. И то, что я ставила этот вопрос, указывает, что искра раскаяния имеется в наличии.

- Утверждают, Вы быстро утешились с Гойко Митичем.

- Я никогда не вешалась сразу после развода на следующего мужчину. Общественность думала кое-что иное. Я никогда не опровергала это. Я познакомилась с Гойко в 1974 году во время съемок фильма "Ulzana". Однако, я поклялась себе: никогда не начинать отношения с коллегой! Кроме того, я хотела быть сильной и самостоятельной после развода с Франком. И я училась этому, даже если мне было больно. Гойко я увидела вновь после съемок случайно в фарфоровой лавке в Берлине. Из этой встречи началась 2-летняя интимная дружба. Это не должно никогда было быть совместной жизнью, не говоря уже о браке. Для этого он не предназначен. Он часто говорил мне: "Воробьи летают в увлечении, орел просто летает".

- Как закончились ваши отношения?

- Молодые женщины стояли к Гойко в очередь. Когда-нибудь он выбрал бы другую. Я была очень ревнива, но также и очень последовательна.

- Но один человек все же смог завоевать ваше доверие – американский певец и актер Дин Рид.

- Мы работали в 1974 вместе над фильмом "Кит и Ко". Сблизились мы только после развода Дина. Собственно, я не хотела больше вступать ни в какую твердую связь. Однако романтичный способ ухаживания Дина захватил меня совершенно. Однажды я ехала с сыном в отпуск зимой. На автобане он остановил нас и привез нам теплый молочный коктейль. Если он находился в пути, он посылал ежедневно телеграммы. Он был полон невероятного внимания. Он всегда делал так, чтобы я понимала, что я – самая замечательная женщина в его жизни. Скоро мне стало ясно: мы принадлежим друг другу, и я еще раз могу решаться на это. В 1981 была свадьба – в белой одежде из романтичных кружев. Счастье было недолгим. В 1986 Дин утонул трагическим и таинственным способом в озере Zeuthener.

- Выяснилась ли причина смерти с того время?

- Я только могу сказать, что все давно было бы известно, если бы все было однозначно. В спекуляции я не хотела бы участвовать. До тех пор пока я не смогу дать однозначного ответа, я не дам лучше совсем никакого.

- Работают ли над выяснением дальше?

- Нам сообщалось, что имеется еще материал в архивах ШТАЗИ (STASI). Там полны подвалы. Мы получим информацию, как только появятся новые сведения.

- Это была речь о самоубийстве. Поверили ли Вы в это?

- Собственно, никогда. Однако я замечала, что Дин становился все более недовольным и замкнутым, больше не восхищался Германией. Если он видел утром серое небо, он говорил только: "В Калифорнии сейчас синее небо". Если люди были здесь недружелюбны, он вспоминал об улыбчивых людях в его стране. Охотно он бы уехал с нами в Америку. Но я не хотела. Я должна была работать здесь. Вероятно, это удручало его, как и то, что я могла делать больше фильмов, чем он. Но разве это может быть причиной самоубийства? Через 5 дней после его смерти должны были начаться съемки фильма с нами обоими. За этот фильм Дин боролся многие годы. Все-таки незадолго до цели не кончают с собой.

- Испытываете ли Вы тем не менее иногда чувство вины?

- Я задавала себе тысячи вопросов: Что я не заметила? О чем мы не говорили? Что я не захотела понять, наконец?

- Находили ли Вы ответ?

- Мы просто слишком мало говорили друг с другом.

- Как вы выдержали такой удар судьбы?

- Сначала он меня совершенно выбил из колеи. Я думала, жизнь заканчивается – и я больше не хотела жить. Только работа над новым фильмом с Рольфом Хоппе вернула меня позже снова в жизнь и позволила понять: я не имею права обременять моего сына Александра своей депрессией. Груз, который я чувствовала, был слишком тяжел для его молодой жизни.

- С тех пор он является, конечно, самым важным мужчиной в Вашей жизни?

- Можно сказать и так. Смерть Дина имеет на меня и моего сына очень сильное влияние. Когда Александр переехал в собственную квартиру, это было горьким моментом в моей жизни. Теперь, однако, я научилась чувствовать свободу.

- Можно ли когда-нибудь снова быть счастливой как женщина после такой трагической потери?

- Есть женщины, которые не дождались своих мужчин с войны и живут сегодня еще в неизвестности. Поэтому я говорю себе в печальные моменты: "Рассматривай себя не так серьезно. Это твой груз, который ты должна нести". Сегодня я иначе понимаю счастье. Счастье является только одним моментом – и оно исчезнет, как только я попытаюсь удержать его.

Рената, которая жила за стеной

Мы сошли с поезда в пригороде Берлина Адлерсхоф. Темноволосая стройная женщина, улыбаясь, стояла возле своего зеленого "Ниссана". Помахала нам рукой: "Гутен морген!"

Утро, правда, выдалось не слишком "гутен" было пасмурно, сыро, но на настроении Ренаты Блюме это никак не сказывалось. Да и на нашем тоже – такая встреча. Позже, когда мы уже беседовали в небольшом кафе за чашкой кофе, а она застенчиво разглядывала мой скромный подарок – коробку московских конфет с мчащейся тройкой, я подумал, что Рената по характеру "донор". С ней рядом было мило, просто, как в доброй компании, где знаешь всех и каждого.

Правда, с первых же слов предупредила, что побаивается журналистов. Пожаловалась на "Бильд": "Несколько дней назад мне позвонили оттуда, спросили, что у меня нового в личной жизни. Я тут должна участвовать в новой постановке, в маленьком городке на польской границе. Я спросила: интересует ли их пьеса, поговорим об этом? У них сразу пропал интерес..."

Интерес к Ренате у прессы давний и объяснимый. Брак со знаменитым американским диссидентом советской поры, актером и певцом Дином Ридом, бежавшим в Восточную Германию, сделал их одной из самых известных светских пар того времени на восточном небосклоне. Да и сама Рената тогда блистала талантом и красотой. Звезда киностудии ДЕФА, Женни Маркс в фильме Льва Кулиджанова "Карл Маркс молодые годы". Были и другие фильмы, где она играла, которые шли на наших голубых экранах, мыльные оперы того времени: "Телефон полиции 110", "Архив смерти". А еще вестерны, где она появлялась в паре со знаменитым Гойко Митичем.

Потом все рухнуло. Мужа, Неповторимую Любовь, унесла автокатастрофа. Звезда восточногерманского кино угасла, когда не стало ГДР. Сейчас передо мной совсем другая Рената Блюме. Той, прежней, я не знал и не мог знать. С этой меня свела журналистская дорога.

- Сначала мы были очень счастливы, когда пала Берлинская стена, – говорит Рената. – У меня не было близких в Западной Германии, но у очень многих моих друзей были. Когда у коллеги-оператора на Западе умер родственник, он не мог попасть на похороны, и мы просто ходили к Стене, клали цветы...

- В России потеряли вас из виду сразу после распада Восточного блока. Вы ведь сделали карьеру на студии ДЕФА. Именно там стали звездой. Что было потом, когда ГДР не стало?

- Никто не ожидал, что в результате объединения все восточные киностудии и СМИ закроются, не смогут существовать. В том числе и ДЕФА. Всех уволили. Всех, вплоть до секретарш. Мы просто забрали свои документы и оказались на улице. Стены не стало в ноябре 1989 года, а это все произошло летом 1990-го.

Я тоже стала безработной, поскольку последние годы до того, как убрали Стену, работала исключительно на телевидении и в кино. Я даже собиралась поменять профессию, поскольку никого не знала в западногерманском кино- или телебизнесе.

- Но вы по-прежнему популярная актриса.

- Выручило то, что у меня театральное образование. До 1986 года я играла в государственном театре в Дрездене. Когда не стало ДЕФА, мне удалось получить роль в мюнхенском драматическом театре. Там я играла несколько месяцев, и меня стали приглашать в другие театры: в Кельн, Дюссельдорф, другие города. Потом уже я подписала постоянный контракт с мюнхенским концертным агентством, которое стало подыскивать для меня роли в спектаклях по всей Германии.

- Почему "погибла" ДЕФА? Это было распоряжение нового правительства или просто не стало денег?

- Нас финансировало министерство культуры ГДР, и когда его не стало, не стало денег, а не стало денег, не стало ДЕФА.

- И новое правительство ничего не сделало для сохранения "восточной" кинематографии?

- Я думаю, это было следствием как экономических, так и политических причин. Западногерманское правительство хотело уничтожить восточногерманские СМИ и теле- и киностудии как таковые. Там никого не интересовало, что в соцстранах имеется высокий творческий потенциал, создающий очень качественный продукт. Я нахожу это несправедливым, поскольку ДЕФА снимала не только пропагандистские картины, но и хорошее кино. Сейчас я часто слышу от знакомых "восточников": "Когда пересматриваешь наши старые фильмы, то понимаешь, насколько они были хороши. И чего мы их раньше не смотрели?" Я очень разочарована многими современными фильмами и сериалами. Когда я смотрю их, то спрашиваю себя: куда катится наша культура?

- Что сейчас на месте ДЕФА? Ведь у нее были свои студии, административные корпуса.

- Там, тем не менее, по-прежнему снимают. Недвижимость, которая принадлежала ДЕФА, купила французская фирма, которая в свою очередь сдает в аренду съемочные площади частным телестудиям и кинокомпаниям.

- Судя по вашему сегодняшнему благосостоянию, вы могли бы выбрать престижный район в Берлине или любом другом городе, но живете за городом.

- Так уж получилось. Дин, который родился в Колорадо и чувствовал очень тесную связь с природой, не мог жить среди бетона, поэтому мы и поселились на окраине, откуда на машине можно быстро добраться до центра. Там я живу и теперь.

- Это правда, что вы заключили контракт с Голливудом, где есть планы снять фильм о Дине Риде? И поэтому вы сейчас ничего не рассказываете о нем, потому что соглашение запрещает это до завершения съемок?

- Это правда. Идея принадлежит Тому Хэнксу, который выразил желание сыграть Дина Рида. Он посмотрел один документальный фильм о нем, ток-шоу с ним и сказал, что Дин Рид был очень необычным американцем. И задумал этот проект. Это будет полнометражный художественный фильм.

- И там, конечно, появится персонаж Рената Блюме?

- Да. Но, кто будет играть молодую Ренату, пока неизвестно. И сценарий еще не готов. А история тянется уже два года. Они хотели, чтобы в этот период я вообще не давала интервью, но я отказалась.

- Не кажется ли странным, что американский кинематограф обратился к личности Дина Рида, который был для американцев "предателем" или по меньшей мере изгоем, предпочитавшим "социалистический рай" в Восточной Германии "американской мечте"?

- Не все американцы так думают, в Америке тоже есть левая сцена, а Том Хэнкс старается в своих фильмах заглянуть в глубины человеческой души. Он понял, что Дин был необычный человек, а сам он необычный актер. Поэтому я согласилась с ним работать.

- Можно ли сказать, что ваша жизнь сейчас полностью налажена?

- Конечно, тот "медовый месяц", когда я была замужем и растила сына, давно позади. Сейчас я полностью поглощена своей работой в театре. Я выбираю серьезные роли, которые несут на себе отпечаток современной жизни.

- Например?

- Сейчас играю в пьесе американского драматурга "Смерть коммивояжера". Герой безработный, он планирует подстроить свое убийство, чтобы семья получила страховку. У меня роль его жены, которая, догадываясь о намерениях мужа, пытается удержать его от рокового шага. Но она не может предотвратить трагедию. Сначала пьеса вышла на сцене мюнхенского театра, а потом было более 100 представлений по всей Германии. Но бывает, что соглашаюсь и на роли в бульварных пьесах или эпизодические в телесериалах, просто чтобы подзаработать.

- Но работа еще не вся жизнь. Какая Рената Блюме вне сцены?

- Много читаю. Часто хожу в театры и кино.

- А как вам удается держать такую прекрасную форму?

- Я живу у озера, поэтому много плаваю и катаюсь на водных лыжах. Кроме того, очень люблю ездить верхом.

- У вас своя лошадь?

- Нет. (Смеется.) Это дорого, да и уход за ней нужен постоянный. А при моих разъездах это просто невозможно.

- Это значит, что у вас нет прислуги и все домашние хлопоты, уход за домом все на вас одной?

- Что поделаешь. Мне еще помогает сын – нарубить дров, подстричь газоны, например.

- Ваш сын Александр Рид. Как сложилась его судьба?

- Сейчас ему 31 год. Он перенял семейные традиции, стал актером и продюсером. У него все хорошо.

- Не могу все же удержаться от частного вопроса. После трагической гибели Дина Рида вы не пытались снова устроить свою личную судьбу? Есть ли у вас близкий человек, кто вам дорог?

- Я пыталась, но неудачно. Работа поглощает. Разъезды, съемки. Это мешает наладить личную жизнь.

- По немецким стандартам вы обеспеченный человек?

- У меня есть дом, машина, нет проблем хорошо одеваться, но капиталов я не накопила, это правда.

- Мы вот сейчас с вами беседуем в уютном кафе. Жизнь кажется безоблачной. Но это ведь не так. Если бы в вашей власти было провести реформы, после того как исчезли ГДР и СССР, что вы сделали бы, чтобы облегчить участь восточной творческой интеллигенции, которой – это видно хотя бы по вашему рассказу – практически заново пришлось утверждать себя?

- Я не делю мир на черное и белое. С моей точки зрения, что в ГДР было действительно нехорошо, так это то, что отсутствовала свобода передвижения за ее пределы, Стена и все вытекающие из нее последствия. Если бы не это, то у меня практически не было бы претензий к этому государству. Я не могу ничего сказать о России, но у нас я не объединяла бы обе части страны так быстро и не вводила бы сразу общую валюту. Это были две страны, два общества, которые друг о друге практически ничего не знали. Слить в одночасье эти две противоположности было то же самое, что, скажем, прийти к полякам и чехам и сказать, что завтра вы будете жить в одном государстве.

- Все же по тому, что я увидел в Германии, большинство живет зажиточно. Вряд ли немцы жалеют об объединении.

- Я никогда не была поборником диктатуры, особенно в той форме, которую она приобрела под конец правления Хонеккера, но я должна сказать, что в демократии я тоже весьма разочарована, в ее негибкости, она тоже допускает очень много несправедливости. Эта жажда денег и постоянная экономическая гонка чужды мне.

Должна сказать, что люди искусства еще хорошо отделались. Ведь мы очень похожи: в Берлине ли, в Москве ли, в Мюнхене. Я это ощутила, когда снималась в Москве в фильме "Карл Маркс молодые годы". Там я ощущала только один барьер – языковой. А вот тем, кто работал на предприятиях, которые закрывались в один день, и люди попадали на улицу, тем пришлось очень трудно. Сначала была эйфория от падения Стены, а потом было похмелье.

- В России сейчас наблюдается своеобразный кинобум. Снимают очень много: для большого экрана и для телевидения. Есть ли такие перспективы у немецкого кино?

- В Германии такого бума нет. На мой взгляд, в последнее время в культуре в целом здесь наблюдается спад. Но дело, наверное, не только в общем кризисе, который сейчас наблюдается в экономике. Деньги есть, но на развитие культуры их уходит немного.

- А вы бывали в России после перестройки?

- Нет. Вы, кстати, первый журналист из России, которому я даю интервью за это время. Правда, приезжала недавно телегруппа. Утром я неожиданно увидела у себя перед домом камеру и съемочную бригаду. Они делали свой фильм о Дине Риде. Но так у нас не принято без приглашения, без договоренностей. И я не разрешила им снимать.

- Но во времена СССР вы к нам приезжали. В частности, когда снимался "Карл Маркс молодые годы". Остались ли какие-то контакты с коллегами из нашей страны?

- Нет, все связи потеряны. Столько лет прошло... И не только с российскими коллегами. С немецкими тоже, с теми, кого я знала по работе на ДЕФА или восточном телевидении до падения Стены. Ритм жизни сейчас такой, что общаешься в основном с теми, с кем пересекаешься на работе. Но я вспоминаю Россию, Москву и Ленинград. Помню забавный эпизод. Мы снимали "Маркса" в Москве, и я взяла на съемки своего тогда еще маленького сына. Приближалось Рождество, а в России и Германии его празднуют в разное время. Но сынишка очень хотел Рождества. Тогда я махнула рукой на съемки и поехала домой встречать рождественский праздник.

- А как же знаменитая советская трудовая дисциплина?

- Обошлось. Когда я вернулась, то оказалось, что студия, где намечались съемки, еще не готова. Так что мое рождественское дезертирство прошло без последствий. И вот что вам скажу, поговорила тут с вами, и мне очень захотелось вновь увидеть Москву и город на Неве. Мой сын, Александр, недавно решил съездить в Россию. Он специально поехал поездом, чтобы увидеть страну. Ему очень понравилось. Сейчас перед Рождеством он вновь решил ехать в Санкт-Петербург. Может, и я к вам соберусь...

- Милости просим!